Тайны старушки Сарьи
Мария умерла месяц назад, а боль все не утихала. Пан Лопатинский озябшей рукой смахнул сухую ветку с надгробия молодой жены. Начиналось майское утро 1851 года. Аисты уже клекотали на всю округу. Скоро проснутся Софья и Станислав. Надо жить ради детей. Игнат побрел к дому. Возможно, именно в этот день убитый горем вдовец, представитель знатного рода Лопатинских, задумает воздвигнуть величественный костел. В память об умершей. Сегодня этот храм для Беларуси уникален. Аналоги есть лишь в Закарпатье и Вильнюсе. Это неописуемо красивое здание, пожалуй, единственный свидетель богатого исторического прошлого Сарьи - ныне обычной деревушки, каких множество в Беларуси. Разве что исполнится ей в этом году «всего ничего» - полтысячи лет.
За полчаса до истории
Сарья… Некоторые считают, что местечко обязано своим названием извилистой речушке Сарьянке. Кстати, очень чистой, несмотря на обилие близлежащих свиноферм. Секрет - в залежах известняка, которые жилами тянутся до самой Даугавы. А вот любители преданий уверены: название деревни появилось благодаря вольным землепашцам, что нанимались время от времени в войска к феодалам, - сарьянам.
…Добраться до Сарьи нелегко - мало того, что самый север Витебщины, так еще и приграничье. Местные жители шутят, что, если здесь петух прокричит, его в трех странах услышат: России, Латвии и Беларуси. Может, международное соседство сказалось, но на фоне стереотипных сельских пейзажей Сарья смотрится вполне прилично: добротные дома со спутниковыми телетарелками, куча ребятни, сносные дороги. Или просто чувствуют люди: славное прошлое обязывает.
А вот и остатки этого самого прошлого - ландшафтный парк XIX века. Сплошные изыски! Стараниями сельчан в нем еще сохранились партеры, гостевые поляны, какие-то немыслимые горочки. Флора не менее экзотична: польские лиственницы, серебристые тополи и уж совсем диковинное дерево - реликтовая сосна с Кипра!
Пока мы расхаживали по парковым тропкам, нас заприметила бабка Наталья. Подошла, разговорилась со старушечьим азартом: мол, принадлежала эта краса панам Лопатинским. «Разрабавалi ўсё, як рэвалюцыя прыйшла, - качает головой Наталья Феоктистовна. - Ад панскага дома толькi два слупы цагляныя тырчаць - брама былая. Шкада, добрая сядзiба была… А вы чаго ж, у царкве яшчэ не былi? - всплеснула она руками. - Во дзе гiсторыю нюхаць трэба!»
До Свято-Успенской церкви минут пять ходьбы. Да простит меня читатель за излишние сантименты, но от увиденного величия комок к горлу подкатывает: хрустально-воздушное здание, изящные шпили касаются неба. Все точеное, звонкое. Храм выстроен в неоготическом стиле. Представителей готики в Европе немало, а вот похожих на этот… Прекрасную церковь часто сравнивают то с величественной короной, то со старинным органом. Разве что современная «окантовка» отрезвляет реальностью: теплицы, огороды, хатки. Может, именно здесь стоял Игнат Лопатинский прохладным майским утром почти 200 лет назад. От такой мысли в висках застучало: а ведь на дворе тоже май! Только как задуманный им костел превратился в церковь? О чем молчат эти гладкие стены из пурпурно-красного кирпича? И вообще, что помнит Сарья?
Любовь неземная
А вспомнить старушке Сарье есть о чем: почти всю жизнь из рук в руки аристократам передавалась. Лопатинские владели деревней еще с XVI века. В свое время брестский воевода Николай Лопатинский быстро смекнул, что сарьянская земля - лакомый кусок. Во-первых, до цивилизованной Вильни рукой подать, во-вторых, красивейшие места здесь: лесные массивы, реки, озера. В 1753 году воевода выкупил северную жемчужину у Александра Сапеги. Можно сказать, что с этого момента Сарья и начала процветать. По современным меркам Николай был отменным бизнесменом, но речь не о примитивном дельце. Если верить архивам, Лопатинский владел пятью языками, был котируемым юристом в области белорусско-литовского права. Ко всему, имел репутацию бескомпромиссного политика. Между прочим, он и начал собирать уникальную библиотеку, фамильный архив. Правда, до наших дней сохранились лишь отдельные документы. Именно из них мы узнаем, что века три назад на Придвинье в Сарьянском имении сетями ловили… лосося!
Потомки Николая то навещали, то покидали родовое гнездо. Наверное, первый, кто здесь накрепко осел, был правнук воеводы Игнат. Парень под стать прадеду - увлекался искусством, разбирался в эстетике и политике. Хорошей эрудицией младший Лопатинский обязан матери Дороте - даме весьма эксцентричной и помешанной на европейской моде. Она устраивала детям путешествия по Италии и Франции. Младшая сестра Игната даже брала уроки музыки у Фридерика Шопена.
Сам Игнат был романтичной и чуткой натурой, частенько выезжал в свет. Наверное, спокойно и размеренно и прожил бы свою жизнь, но влюбился страстно в дочку офицера Станислава Шумского. Его даже не волновало, что невеста была бесприданницей (по тогдашним меркам - непозволительная роскошь для аристократа!). Молодого Лопатинского не смутило и бунтарское прошлое потенциального тестя: отец Марии во время войны 1812 года воевал на стороне Бонапарта. Вопреки всем предрассудкам влюбленные все же поженились. Супружескому счастью Лопатинских и радовались, и завидовали, и удивлялись. Их отношения не пошатнулись даже после потери сына-первенца. Вот только расплескалась любовная чаша раньше времени: Мария не перенесла третьих родов… С тех пор вдовец практически поселился у могилы своей супруги, решив воздвигнуть костел в ее честь. Пан Лопатинский больше никогда не женился…
Чудак без царя в голове
Игнат спешил: заказал проект известному архитектору Густаву Шахту, и уже в июне десятки крепостных взялись за лопаты. К осени заложили фундамент костела. Лопатинскому не терпелось помолиться за жену у алтаря прямо на родовом кладбище.
Бабка Наталья говорит, что будто бы деревенские мужики и донесли царю на пана: мол, не нашей веры храм строит. В то время в западных краях Российской империи проводилась масштабная антикатолическая кампания и подобное обвинение могло дорого обойтись Лопатинскому.
В конце осени 1853 года, когда строительство близилось к завершению, в имение для разбирательства прибыл чиновник особых поручений Алферов. Лопатинский попытался убедить его в том, что строит памятник жене и сыну: «Я хочу перенести в него бюсты умерших предков. Вы же видите, что стройка рядом с родовым кладбищем… Неужели молиться за любимых - преступление?» Чиновник сочувственно кивал, но по возвращении все же написал губернатору донос. Спустя полгода для усмирения вольнодумного помещика в Сарью направили генерал-майора Какушкина. Тот осмотрелся и составил просто шедевральный рапорт: у Лопатинского… не все в порядке с головой. Мол, додумается ли нормальный человек на кладбище стройку затевать?
Дворянин стерпел обиду. В 1857 году упрямец все-таки достроил и освятил костел во имя св.Марии. Кроме того, еще и школу для сельских детей самовольно открыл. За это его чуть не сослали в Сибирь. Но судьба иногда поражает парадоксами: Лопатинского спас виленский генерал-губернатор Муравьев, который вошел в историю под прозвищем «Вешатель» - из-за жестокой расправы над участниками восстания 1863 года. Как ни странно, Муравьев заменил ссылку своевольного дворянина из Сарьи на штраф в 10 тыс. рублей.
Позже Игнат решил создать костелу достойное окружение. Так появился и прекрасный ландшафтный парк. Лопатинский даже подсобки в имении соорудил в духе неоготики. Но последнее слово в истории создания храма осталось за царским правительством: в 1872 году костел освятили в Воскресенскую церковь…
Неизвестная святыня
Советская власть «перекрестила» храм по-своему - в склад химикатов. В бывшем имении в начале 1920-х действовала коммуна, родовые кладбища вообще исчезли, а в саду теперь находился дом отдыха для пограничных войск. Говорят, что даже маршал Буденный провел здесь немало времени. Начиналась новейшая история. Без Лопатинских, дворянских нравов и неоготических курятников. В Великую Отечественную войну храм устоял. Чудом. А сама Сарья, которую в то время называли «партизанской республикой», была практически уничтожена…
Игнат Лопатинский, наверное, в гробу бы перевернулся, если бы узнал, что хотели сделать из его творения в послевоенные годы. Местные власти видели храм в образе культурного центра: на первом этаже - бар, а на втором - концертный зал. Я не оговорилась насчет этажей: ко всему прочему, величие неоготического собора бесповоротно испортили горизонтальным перекрытием. Дальше «перепланировки» дело не пошло. Снова-таки чудом церковь убереглась от унижения. Когда времена безбожия канули в Лету и людям вернули веру, храм пытались не раз отреставрировать. Получилось лишь частично. Усилиями директора местного совхоза Владимира Скробова обновили изящные шпили на башнях, восстановили профильный кирпич, а вот перекрытие не стали трогать: опасались несущие конструкции повредить.
Вот и живет сегодня в Сарье Свято-Успенская церковь со всеми внешними признаками костела. Самое главное, что эта культурно-историческая драгоценность сохранилась до сегодняшнего дня почти в первозданном виде. Одним из первых в районе архитектурных объектов храм был взят под охрану государством и назван памятником зодчества XIX века. Вот только узнать об этом случайному проезжему весьма проблематично. Когда проезжаешь Верхнедвинский район, мимо промелькнут лишь два стандартных указателя - «Сарья» и «р.Сарьянка». О том, что здесь святое место неописуемой красоты, могут рассказать лишь местные жители да аисты. Эти птицы - символы счастья селятся в Сарье сотнями.
Елена ОРЛОВА Беларускi час